3-й день: тревога
Тревога нарастала. В изоляции все звуки и помехи, проникающие ко мне из внешнего мира, становились как бы звенящими.
Всё это сводило меня с ума, и источникам этих звуков я желал просто сдохнуть.
Быть может, всё дело в зашкаливающих гормонах стресса — адреналине и кортизоле — они заставляют нас ярче реагировать на раздражители. Отчасти таким образом организм пытается нам сказать: что-то не в порядке. Эволюция не «настраивала» нас на жизнь в одиночестве: человек всегда выживал благодаря взаимодействию с другими. И быть в крайней обособленности от остальных — значит оказаться в опасности.
К счастью, у меня были беруши, и я стал проводить в них большую часть времени. Но главного это не поменяло. Изоляция странно действует на психику: сам факт существования других людей начинает раздражать. Они кажутся тебе лишними — да и ты сам себе таким тоже кажешься. И несмотря на весь внутренний дискомфорт, чем больше находишься в одиночестве, тем меньше хочется из него выходить.
Евгений, 36 лет Подписал документы, по которым отказался от права на собственность
Я родился в Комсомольске-на-Амуре в Хабаровском крае, город мне никогда не нравился. Когда был маленьким, жил в квартире, а потом меня кинула мама, и я остался без жилья. Своего дома у меня нет с 18 лет.
По завещанию мне должна была достаться однокомнатная бабушкина квартира, а еще — трешка от матери. Но когда я освободился из тюрьмы в 2015 году, подписал документы, по которым отказался от права собственности. За это мне дали немного денег — 150 000 Р. Наверное, если бы у меня была хорошая мама, со мной бы всего этого не случилось.
Сейчас я работаю, что-то снимаю. Бывает, что живу на улице. У меня есть жена Ольга, у нее тоже нет дома.
В 2020 году я девять месяцев жил в коттедже, который помогал строить знакомым. Еще подрабатываю грузчиком по вызову: близкий знакомый ездит на газели и иногда приглашает помочь. За это он платит мне 2000 Р. А бывает, что работы совсем нет.
В свободное время я много путешествую автостопом: был в Новосибирске, Красноярске, Крыму, на Сахалине и Камчатке.
Олег, 45 лет Мама переписала квартиру на чужих людей
Я вырос в Ленобласти, в городе Тосно, где у меня была двухкомнатная квартира. Когда у мамы случился инфаркт, она попала в больницу — и за нее взялся черный риелтор. В тот момент мама уже мало что понимала: ей дали подписать бумаги, и она переписала квартиру на чужих людей. Потом мама умерла.
Черные риелторы пришли ко мне, показали документы на квартиру и попросили освободить жилье. Мне было нечего им предъявить. Я обратился к юристам, но они были готовы заняться моим вопросом только за 400 000 Р. Денег у меня не было, поэтому восемь лет назад я и оказался на улице.
Я пытался вернуть квартиру, но все было бесполезно. Сейчас получаю пенсию по инвалидности и живу на эти деньги.
Ольга, 48 лет Мама продала квартиру через подставных лиц
Я нахожусь в сложной ситуации без жилья уже 35 лет. Родом я из Владивостока — там у меня мама, два брата и сестра.
У нас была трехкомнатная квартира. Когда мне было 13 лет, мама развелась с отчимом, завела себе молодого любовника и через подставных лиц в паспортном столе продала нашу квартиру. Она оставила нас — четверых детей — на улице.
Младшего брата и сестру забрал отчим. Старшего брата, который был младше меня на три года, забрала мама его одноклассника. А я осталась одна, стала снимать квартиры, много как подрабатывала: даже наркотики перевозила, сама об этом не зная.
Во Владивостоке очень сложно: нет ночлежек, никакой помощи бездомным, холодно, а цены на все высокие. Последний раз я была там четыре года назад. С другой стороны, Владивосток — красивый город, в котором много добрых людей.
Константин, 37 лет Решил разменять комнату, но попал на мошенников
Я учился в интернате для людей с задержкой или нарушением интеллектуального или психического развития. Потом перешел в училище, а когда окончил его, мне дали комнату в коммунальной квартире. На меня давили соседи, поэтому я решил разменять комнату на другую.
11 лет назад меня кинули. Я думал, что с продажей мне помогает агентство недвижимости, а это были маклеры — торговые посредники. С ними была связана наш социальный педагог — из-за нее многие ребята из интерната оставались без жилья.
Теперь моя жизнь — это то небо, то земля, я скитаюсь туда-сюда. То я поднимаюсь, начинаю работать и снимаю комнату, то опять жизнь катится вниз, и я попадаю на улицу. Плакать охота, но я креплюсь.
Да, я сам бездомный, но стараюсь помогать другим, чем могу. Если есть деньги, то покупаю кофе, конфеты, сигареты для других бездомных людей.
Сейчас у меня нет работы: меня уволили из-за того, что после трех отработанных суток я не смог выйти на смену, поскольку не было сил. Я убирал Западный скоростной диаметр и был разнорабочим.
Сергей, 60 лет Продал комнату, а права на квартиру в другом городе не получил
Ленинград — мой родной город. У меня была комната в Выборгском районе. Я договорился со своей сожительницей и продал комнату, а права на двухкомнатную квартиру в другом городе так и не получил: оказалось, что квартира принадлежит риелтору. Комната стоила 1,5 млн рублей.
Первое время я работал таксистом. Потом перестал: развалилась машина, и ее не на что было ремонтировать. Сейчас люди моего возраста просто неинтересны работодателям.
Насколько я знаю, чтобы получить новое жилье на правах бездомного, надо встать в очередь — и только через пять лет можно претендовать на жилье. Это еще дожить надо.
Алексей, 49 лет Потерял жилье во время размена квартиры
Я вырос в Ленинграде, жил в квартире на 4-й линии Васильевского острова. У нас было три комнаты: одна соседки и две наши — большая мамина, в другой жили я и брат. Жилье я потерял во время размена квартиры.
Часть своей доли я хотел вложить в бизнес — для этого передал 800 000 Р товарищу. Но его убили, а деньги украли, поэтому на комнату уже не хватило. Я жил у друзей на Васильевском — у одной приятельницы прожил четыре года. Долго это продолжаться не может.
Иногда я езжу к маме на дачу. Она, конечно, поит и кормит меня, но я не прошу ее о большем: мама сама на пенсии.
Я планирую восстановить паспорт, выйти на работу и снять комнату. Хочу вернуться к нормальной жизни.
Алексей, 26 лет Имущество было оформлено на жену, и она выставила меня за дверь
Я родился в Чебоксарах, но вырос в Казани. Так получилось, что со временем у меня никого не осталось: ни родителей, ни братьев и сестер — только я один.
Впервые о «Ночлежке» я узнал, когда мне исполнилось 25 лет. Тогда я совсем остался без жилья, и мне пришлось жить на улице. До этого я жил в счастливом браке шесть лет, но ошибки молодости дали о себе знать — все закончилось разводом. Жена нашла себе нового молодого человека, а меня просто выставила за дверь.
У нас была однокомнатная квартира на Планерной улице в Приморском районе. Ключевое слово — была. Потом я узнал, что квартиры уже нет и я на нее не имею права.
Имущество было оформлено на жену, но ипотеку в 5,5 млн рублей платил и продолжаю выплачивать я. У меня до сих пор арестованы банковские счета из-за ипотечного кредита.
Сейчас я уже выкарабкался: снимаю жилье, работаю, а в свободное время прихожу в пункты обогрева «Ночлежки» и помогаю.
Когда мне на карту приходит зарплата, ее сразу снимают на выплату кредита. Благо, я договорился с работодателем, что на карту приходит только часть аванса, а остальное — наличными. Со временем так долг и погасится.
Я очень хорошо понимаю людей, которые остались без какого-либо дома.
Теряешь близких, работу, друзей, жилье. Остаешься у разбитого корыта и не представляешь, что делать дальше.
На улице я провел около двух месяцев. Ночевал в парадной, на заброшенной черной лестнице, где не было ни дверей, ни окон — только я прятался под четырьмя одеялами. Это было ужасно.
Я понял, что так не может продолжаться, и случайно в интернете нашел вариант для ночевки — ночной приют «Ночлежки» для бездомных людей и людей в сложной ситуации. Это одноэтажное модульное здание на 40 мест с душем и мини-прачечной, где можно переночевать в тепле и безопасности.
Почему люди оказываются на улице
Человек редко оказывается на улице по какой-то одной причине. Обычно несколько несчастий трагически совпадают и наваливаются как снежный ком. Поэтому в «Ночлежке» мы считаем бездомность комплексной проблемой.
По данным нашей организации на 2020 год, чаще всего люди оказываются на улице из-за переезда в другой город в поисках работы, проблем в семье и потери трудоспособности и возможности снимать жилье. Среди других причин — утрата документов, последствия мошенничества, продажа жилья, химическая зависимость, заболевания и травмы, а также отсутствие своего жилья после освобождения из мест лишения свободы.
Мы стремимся к тому, чтобы в России появилась система социальной реабилитации бездомных и профилактики бездомности. Она должна быть основана на принципах гуманности, добровольности, уважения личности и ее прав.
Мы хотим, чтобы права людей без регистрации никак не отличались от прав людей с регистрацией. Отсутствие прописки не должно ни на что влиять.
«Ночлежка» делает все, чтобы люди вернулись к обычной жизни. Мы кормим их, обогреваем, помогаем с документами, работой и профессиональным обучением. А также помогаем оформить инвалидность и пособия, устроиться в интернат, найти родственников и вернуться домой. Мы оспариваем незаконные сделки с недвижимостью и защищаем права людей без дома и регистрации. Делимся с коллегами многолетним опытом, чтобы как можно больше специалистов по всей стране могли эффективно помогать бездомным.
В «Ночлежке» есть гуманитарные проекты и проекты ресоциализации. В первую категорию входят «Ночной автобус», «Пункты обогрева», «Культурная прачечная», «Пункт выдачи», «Ночной приют» и «Неравнодуш». Они работают, чтобы помочь бездомным людям не умереть на улице, сохранить здоровье и человеческое достоинство.
Проекты ресоциализации — это долгосрочная помощь нашим подопечным. Такие проекты помогают выбраться с улицы и качественно улучшить жизнь. Для этих целей в «Ночлежке» работают «Консультационная служба», «Реабилитационный приют» и «Дом на полдороги».
Флешбэк
Для любого человека — даже с опытом длительной изоляции в прошлом — новый подобный эпизод всегда становится нелегким. Каждый раз ты сталкиваешься с тревогой и что еще хуже — с самим собой.
Когда я был совсем юн, то два года прожил почти как хикикомори. Это в первую очередь японский феномен: коротко говоря, он означает людей, которые практически полностью изолируют себя от социума и на протяжении долгих месяцев и даже лет не покидают свой дом или комнату. В Японии хикикомори чаще всего становятся подростки. Обычно у них нет работы и какого-либо дохода, они живут в одной квартире с родителями, которые регулярно оставляют еду у входа в их комнату.
Я жил один. И мне приходилось работать на фрилансе. Дом я покидал с одной-единственной целью: чтобы купить еды — раз в две недели и только по ночам. Я вызывал такси и ехал закупаться продуктами в ближайший гипермаркет. Почему ночью? Конечно, потому что в это время там почти не было людей. Но и те единицы, которых я встречал, вызывали у меня дикий страх.
В основе подобного феномена часто лежит социофобия (страх социума, не путать с социопатией) и аутичность. Тогда я жил в провинции и чувствовал себя слишком отдельным от дикого и ксенофобского местного общества, в которое никак не мог интегрироваться. И я привык его бояться: внешний мир для меня часто был источником насилия, в том числе и физического. Так что со временем мой мозг стал по умолчанию воспринимать каждого человека как потенциальную угрозу.
5-й день: облегчение
И всё же предыдущие опыты изоляции дают мне определенную устойчивость
Мозг успокоился, внимание заработало иначе: немного по-дзенски. Я начал замечать движения воды в потревоженном икеевском стакане, стал слушать, как шуршат простыни под моим телом
В общем, обостренное восприятие приносило удовольствие вместо раздражения.
Из относительных проблем: стало неинтересно жрать. Всё же еда — не только базовая необходимость, но и культура. А она подразумевает социальность. Готовить для самого себя мне попросту лень и скучно, хотя для других — всегда пожалуйста. Поэтому во время эксперимента я чаще всего обходился вареным рисом. Здоровым питанием это не назовешь, но зато в этом есть определенный отдых. Больше не нужно тратить кучу мыслей на еду.
Отвыкание от социальных сетей приносило облегчение.
4-й день: разговор с самим собой
Это был день рождения моего лучшего друга. У меня по этому поводу странные ощущения: во-первых, этот друг вообще есть, что само по себе достижение. Во-вторых, он даже не единственный. По условиям эксперимента поздравить его по-человечески я не мог. Что ж, молча послал ему денежный перевод.
Люди, вообще-то, разговаривают с собой постоянно — но только невербально. Так что разговоры вслух — это некоторое «расширение» нашего обычного поведения. Многих оно почему-то пугает, люди ассоциируют эту особенность с серьезным психическим нездоровьем. Но в большинстве случаев это совершенно здоровая ситуация, специалисты говорят о положительном эффекте разговоров с самим собой: они самоконтроль, память, концентрацию и уверенность.
В достаточно известных Дональда Хебба люди подвергались социальной и сенсорной депривации. Предполагалось, что волонтеры должны неделями жить в одиночестве в специальных звукоизолированных комнатах, но это оказалось нереально: уже через несколько часов люди начинали чувствовать тревогу. Чтобы успокоиться и не скучать, они прерывали тишину в том числе разговорами с самими собой.