Самые скандальные поступки хрущёва

***

Чем в своей карьере вы гордитесь больше всего?

В 2018 году у меня вышла 17-я монография «Интегративная онкология. Наш опыт». Фактически она подводит итог всей моей деятельности в области онкологии. Мы разработали полную систему, которая позволяет предотвращать рак и лечить его нетоксическими методами на любых стадиях. У меня есть несколько довольно хороших открытий. Во-первых, я открыл новый класс биологически активных веществ. Работа заключается в том, что в раннем возрасте можно сформировать устойчивость к хроническим болезням.

Кроме того, есть несколько интересных разработок в период работы с атомным подводным флотом. Это создание человека-амфибии (для выхода из подлодок при аварии на большой глубине) и совершенно новый принцип очистки воздуха в подлодках с использованием микробиологической технологии. Он сейчас применяется даже в промышленности.

Считаю, в будущем человек перейдет на новый этап развития и претерпит серьезные изменения. Я являюсь инициатором создания секции в РАЕН «Ноосферные знания и технологии». Также написал три книги по истории. Сейчас я занимаюсь очень интересным проектом: формирование суммы технологий, обеспечивающих творческое долгожительство до 120-150 лет. Причем основная технология у меня уже сделана.

В чем же она заключается?

Смерть человека наступает по двум неальтернативным причинам. В нас заложена генетическая программа на старение и смерть. Она начинает реализовываться в эпифизе, в итоге организм рассыпается. Мы научились восстанавливать эпифиз. Ничего подобного в мире не существует.

Когда же люди будут жить 150 лет?

Я надеюсь завершить эту технологию за полтора года. Но вопрос ее реализации на практике весьма непрост. Приведу пример. Когда Макс Планк открыл квантовую механику, его поначалу не восприняли. Это произошло лишь в следующем поколении.

Или теорию групп гениальнейшего Эвариста Галуа оценили только через 50 лет. Сейчас же в науке еще более крутой перелом. Мы вступаем в противоречие с фармацевтическими фирмами. Надеюсь, что удастся привлечь в союзники бизнес и страховые компании.

Брендовая комбинаторика, разрыв шаблона и “Голубое сало”

Как-то раз в университете я записался на “продвинутый” курс философии Платона, и во время одного из семинаров профессор невзначай обронила, что человеческая способность представлять несуществующие существа является существенным доказательством существования измерений, где обитают эти и подобные сущности. Сразу несколько студентов попытались угодить профессору пересказом ее собственной мысли другими словами, вырванными из контекста цитатами и историями из жизни дальних родственников. Я прекрасно понимал, что все они, начиная с профессора, несут околесицу, но никак не мог найти логичный довод, поставивший бы их на место, поэтому молча ждал, когда этот цирк прекратится.

Я уже почти смирился с поражением здравого смысла, как вдруг слово взял парень, который всегда был тихоней

Без лишних преамбул, он заявил, что совершенно неважно, имеет ли вымышленное существо рог на лбу, глаз под хвостом или хобот в ж**е, поскольку любой сказочный организм все равно составлен из элементов, существующих в нашем мире, но скомпонованных вопреки логике, а представить себе нечто, чего в нашем мире нет хоть в какой-нибудь форме, лично он не может. Обескураженная профессорша отмахнулась чем-то невразумительным и поспешила свернуть дискуссию, а мы с тем парнем стали друзьями и общаемся до сих пор

Его аргумент работает и с “Голубым салом”, где Гитлер, ГУЛАГ, Большой и все прочие реальные бренды выступают в роли элементов с хорошо известным функционалом, а патологические извращения и прочая гротескная атрибутика – лишь способ иной их компоновки, создающий разрыв шаблонных ассоциаций в стиле начинающего пикапера. И, чем сильнее бренд раскручен в рамках того или иного шаблона, тем сильнее будет эмоциональная реакция на разрыв последнего. Но если писатель пользуется чужими образами вместо того, чтобы создавать и раскручивать собственные (как это сделал тот же Достоевский с Настасьей Филипповной и доброй дюжиной других дочерних брендов), он занимается не творческой, а ремесленной работой.

Да, ремесленник может быть высококлассным мастером, но ему по определению не по плечу главная и, по сути, единственная творческая задача: придумать нечто новое. Как не оказался она по плечу и Владимиру Сорокину: роман “Голубое сало” правдоподобно пародирует “Бесов” и “Идиота”, а также, кажется, “Аду” (“Живаго” не получился совсем, но Пастернак ведь и сам пародия, раскрученная по политическому заказу), но весь его броский бурлеск елочным “дождиком” повис на ветвях заемной вторичности, а самой оригинальной частью остались письма Borisa и описания «землелюбов». Именно поэтому “Голубое сало” является слабым произведением, ослепившим неискушенных читателей фейерверком фантасмагории, но не добавившим в копилку мирового творчества ни одного нового опилка.

Российская публика, впрочем, падка на такие блестки (успех “разоблачительных” навальнороликов лишнее тому подтверждение): стоит ей услышать, что кто-то живет во дворце или хотя бы в фамильном поместье, как мысль о собственной малометражной жилплощади становится невыносимой, создавая в сознании эмоциональный крючок, зацепившись за который триггер (например, роман Владимира Сорокина “Голубое сало”) надолго остается в памяти и обрастает дополнениями и подробностями как ватный шарик, застрявший в канализации. Последняя вообще играет в романе крайне важную роль: в отличие от других шокирующих образов, призванных превратиться в эмоциональные триггеры за счет ярких визуальных элементов (например, золотого потира, украшенного шестью крупными сапфирами в сцене сношения Сталина с Хрущевым), сцена затопления Большого содержимым канализации имеет чисто психологическую подоплеку, характеризуя писателя Николая Буряка как человека, мучающегося комплексом самозванца и подсознательно жаждущего с головой погрузиться в испражнения, чтобы компенсировать слишком высокое мнение о нем общества. Традиционно для этой цели используется кабинет доминатрисы, но, разумеется, в силу своей замызганности еще более ленивыми писателями и сценаристами, подобный образ никак не может сравниться в блеске с ефрейторской пряжкой, видимо взятой за ориентир подобно .

Рецензии на книгу Голубое сало

#флешмоб_Радуга

Здравствуйте, уважаемые профессиональные любители чтения! Приветствую вас на выставке достижений литературного хозяйства. Начинаем нашу экскурсию. И так, те кому плохеет от слова «говно», сразу присядьте в удобное кресло у входа

Обратите внимание на творчетво С. Ахерн

Она себе не позволяет водить читателя в театр, который находится в отстойнике городской канализации или кормить его в ресторане «менисками футболистов 3-ей белорусской лиги под рвотными массами».

Дальше, те кто обожает А. Ахматову и кому будет обидно читать про то, как она юродивая, немытая и босая пишет на стенах своим эээ, ну вон тем веществом, которое не приемлет первая отставшая от нас группа. Вы тоже останьтесь. У нас есть замечательный зал поэтов серебряного века. Вам там будет уютно.

Теперь поднимите руки те, кто не переносит описание сцен нежной мужской любви или грубого изнасилования. Ой, как вас много! Значит, вам тоже не с нами. Когда вы будете читать о том, каким еще способом любили грозного товарища Сталина, вам будет не по себе. Побродите в зале «Личностный рост». Там можно и друзей завести, и миллионером стать на одну зарплату.

А есть среди немногих оставшихся те, кому некомфортно читать про пытки и каннибализм? Ну, тогда вам точно не понравится граф Хрущев в образе Ганнибала Лектера. Оставайтесь в зале детской литературы. Только не подходите близко к «Белому Биму, Черное ухо». Да, чуть не забыла! И от сказок, на всякий случай, держитесь подальше. Так, кто же со мной посетит зал постмодернизма и сможет приблизиться к дурно пахнущему «Голубому салу»? Кто не обломает зубы об русско-китайский новояз и стоически перенесет путешествие в альтернативную Москву 1954 года? Туда, где кокскафе и героаптеки, а Гитлер со Сталиным поделили Европу и сбросили атомную бомбу на Лондон. Где-то там, томятся в лагере принудительной любви LOVEлаге альтернативные Иваны Денисовичи, а в собственном особняке рожает черное яйцо литературного наследия оборванка ААА и предлагает Робке, Женьке, Белке и Андрюшке его проглотить. А знаете кто осилил? Есть предположения? Кто не возмутится, увидев в кривом зеркале Сорокина отражения русских классиков: Достоевского, Толстого, Ахматовой, Платонова, Чехова, Пастернака, Набокова? Тут вот даже я заерзала и сказала «нее, это совсем не набоковский стиль»))

Наверное, только храбрая и отчаянная Бася @baska_kielbaska сможет до конца пройтись со мной по щедрой на мерзости Сорокинской ярмарке. А потом хлесткой пощечиной влепит автору «тройку» за пошлость и восхитительно похвалит за наглость. Может быть кто-то еще составит нам компанию? Мы ведь такие хрупкие, нас надо защищать и все такое))

Несколько слов о загадочном веществе — голубом сале. В недалеком будущем ученые выводят клоны русских писателей. А писатели — это вам не только ценный текст, но и 3-4 килограмма уникального голубого сала. Оно не нагревается даже от ядерного взрыва и не охлаждается при абсолютном нуле. Сохраняет постоянную температуру. Для чего нужно? Ну, кому как. Кто-то хочет решить проблему добычи энергии, кому-то власти маловато, а кому и на плащик маскарадный сгодится.

P.S. А ведь прав оказался Сорокин! Кипящий деготь его фантазий и ледяной ветер перемен не оказали никакого влияния на «голубое сало» — классическую литературу. Ее температура так и осталась неизменной — температурой тела здорового человека. Но как известно, абсолютно здоровых нет, есть необследованные, то есть нечитающие. А так-то у всех в крови бродит какой-нибудь вирус В. Сорокина, Э.Л. Джеймс, Д. Донцовой или П. Коэльо))

P.P.S. И еще мне понравился конец этой книги. Привет пушкинской старушке и ее корыту!

Военный фельдшер

И. Л. Сорокин родился в декабре 1884 года в Кубанской области в казачьем семействе среднего достатка. Юный Иван обладал весьма решительным характером. К счастью, такой суровый нрав не помешал будущему военачальнику начать учиться в военно-фельдшерской школе, что в Екатеринодаре. Это учреждение готовило полковых медицинских работников для Терского и Кубанского казачьих войск.

Окончив обучение, Иван Сорокин работал по специальности. Он был участником русско-японской войны, а через десять лет продолжил свою службу на фронтах Первой мировой.

Не один раз военному фельдшеру приходилось заменять на поле брани стрелков и младших командиров. Командование неоднократно отмечало его заслуги. В в 1915 году Сорокина отправили в школу прапорщиков в Тифлисе. После окончания он стал казачьим хорунжим и снова отправился на фронт Первой мировой войны.

К 1917 году будущий военачальник дослужился до чина подъесаула. Заметим, что за время баталий Сорокин стал полным Георгиевским кавалером.

Оценки

Андрей Немзер писал, что поэты с наслаждением представлены «жалкими ублюдками, истово тянущимися к завораживающему сверхнасильнику Сталину», в частности, Ахматова показана в образе отвратительной старухи ААА (на что недвусмысленно указывает ряд деталей, например, упоминание «Реквиема»), Василий Аксёнов назвал это «мерзейшим глумлением», но Александр Шаталов отметил, что Сорокин как бы перенял эстафетную палочку игры в мифологизацию от неё самой. Павел Басинский вообще предложил подать на автора в суд «как минимум по трём статьям: порнография с элементами извращения, разжигание межнациональной розни, надругательство над конкретными историческими лицами, чьи дети и внуки ещё живы», Аксёнов по этому поводу подчеркнул, что всё же «Сало» «относится к литературе, а не к процессуальному кодексу».

Стучал ботинком по столу

Этот известный случай породил сразу несколько мифов: во-первых, колотил по столу Хрущёв не ботинком, а открытой туфлей. Во-вторых, многие думают, что всё произошло у трибуны. На самом деле Никита Сергеевич не выступал, а сидел в зале вместе со всей советской делегацией. Версий, почему Хрущёв вдруг решил барабанить по столу на заседании Генеральной Ассамблеи ООН, несколько.

Ботинок Хрущёва, 1960 год. (printerest.com)

Личный переводчик Никиты Сергеевича, который был на том самом заседании, уверял, что дело было так… Во время выступления делегата из Филиппин Хрущёв снял туфлю и принялся её трясти, поднимать над головой. А затем пару раз стукнул ею по столу, якобы пытаясь выбить закатившийся в обувь камушек. Хотя дело было не в камушке, конечно. Так первый секретарь ЦК КПСС демонстрировал, что доклад ему не интересен.

Согласно другой версии, Хрущёв вел себя куда эмоциональнее: встал с места, стал громко выкрикивать свои возражения. Докладчик не реагировал, и Никита Сергеевич начал барабанить кулаками по столу. Он пытался стучать и ногами, но, как назло, зал был устелен коврами. В итоге ему всё-таки дали слово. Но Хрущёв, видимо, уже достиг точки кипения. Он назвал филиппинского докладчика «американским холуем» (при этом сильно смутив переводчиков), нарушая правила заседаний ООН, перебивал председателя. Чтобы прекратить поток оскорблений, пришлось выключить Хрущёву микрофон. Тогда он сел на место и принялся колотить башмаком по столу в знак протеста.

Возникает вопрос: откуда ботинок? Сын Хрущёва, Сергей, тоже присутствовавший на заседании, уверял, что туфля слетела с ноги Никиты Сергеевича случайно. В толпе кто-то из журналистов, идущих на заседание, наступил ему на пятку. Позже охрана вернула ботинок Хрущёву, но небольшое пространство за столом не позволило ему нагнуться и надеть обувь. Вот он и держал башмак в руке.

Трудности объективной оценки современной литературы

Главная проблема с выставлением адекватной оценки современным романам вроде “Голубого сала” в политической ангажированности оценщиков. Проще говоря, критики-либералы будут петь таким произведениям самовлюбленные дифирамбы, а патриоты потребуют упечь автора за решетку; ни один национально-ориентированный литературный конкурс не возьмет “Голубое сало” на рассмотрение, а премия, финансируемая Западом, вручит роману все первые места лишь за то, как в нем выставлен Сталин; и так далее. Это не значит, что в аргументах сторон не будет рациональных зерен – еще как будут, и очень весомые, но в пылу эмоций все они рискуют остаться незамеченными.

В этой ситуации лучшее, на что может рассчитывать нейтральный читатель – собственное субъективное суждение, но ведь известно, насколько сильно оно зависит от среды. “Мне роман понравился, потому что он понравился всем просвещенным русскоязычным трейдерам Нью-Йоркской области“, или “Мне роман не понравился, потому что российскому боевому офицеру не может понравиться такая х***я” – вот примеры типичных причин, иногда осознанных, чаще нет, стоящих за тем или иным мнением, принимаемым человеком за личное. К счастью, это не значит, что объективных критериев оценки литературы не существует, и один из них я и хочу предложить вашему вниманию.

Сразу оговорюсь: с идеологической точки зрения, я должен относиться к “Голубому салу” отрицательно, но, несмотря на скучные и откровенно тошнотворные отрывки, эмоционально роман мне скорее понравился. По крайней мере, читая Достоевского-2, я смеялся от души, а Набокова-7 перечитал дважды. Ахматову-2 я, впрочем, пропустил полностью: как справедливо заметил столь нелюбимый мной ЮБродский,

Однако любая эмоциональная оценка сугубо субъективна и потому ненадежна: ими активно используются ангажированные критики, но они не приближают нас к истине. Так поедание Сталиным и Хрущевым человеческого фондю показалось мне непростительно пошлым, а неуклюжая попытка полковника склеить Borisa – парадоксально забавной; однако обе оценки допускают прямо противоположное отношение со стороны махрового либерала и консервативного мажордома соответственно. Но уже на середине “Голубого сала” становится ясно, что, невзирая на эмоциональные, политические и какие угодно другие пристрастия и антипатии, роман Владимира Сорокина не соответствует ключевому (и объективному) критерию качественного литературного произведения.

Этот критерий – оригинальность.

“Ну, что за бред!” закатит глаза знаток современной литературы. “Сорокина можно обвинить во всех смертных грехах, начиная с прелюбодеяния в постный день и кончая чревоугодием в скоромный, но нехватка оригинальности – это просто хушо бадао, ведь даже на фоне других экспонатов русского литературного постмодерна его работы свежи, как мыло “Запах Парижа”, засунутое в ж**у ассенизатору! Господин как бы критик, Вы вообще ознакомились с предметом, прежде чем браться него своими неотмытыми от пропутинской писанины пальцами?”

Смотрите это видео на YouTube

Я специально не стал прояснять такие тонкости, как наркотический опыт и, особенно, сексуальная ориентация Владимира Сорокина, (хотя меня и подмывало съязвить, что голубое сало – это продукт, который выдают озабоченные гомосеки, когда им выдают печатную машинку и кокаин), ибо ничто так не мешает объективной оценке чего-либо, как сексуальность, независимо от того, солидарен ли ты, сочувствуешь или осуждаешь

К тому же, с точки зрения литературного качества, совершенно неважно, мечтал ли автор оказаться на месте содомируемого Сталина, разрожающейся Ахматовой, откинувшегося Мандельштама или кого-то другого. Писательское отложение Владимира Сорокина действительно оказалось плоским, как шутка лифтера, и блестящим, как пряжка ефрейтора, потому, что большая часть “Голубого сала” является жонглированием раскрученными брендами, к каждому из которых прикручен заведомо не соответствующий ему контекст

Попробую объяснить.

Урок по роману Владимира Сорокина “Очередь”

– А теперь послушаем о некоторых произведениях писателя. (Выступление учащегося- литературоведа).

«Норма» (1979–1983) – сборник стилистически замкнутых на себе текстов, представляющих собой разного рода упражнения на тему «норма»: игры с этими понятием или варианты интерпретации категории «норма».

Например, зарисовки советского образа жизни, повествующие о потреблении гражданами продукта, условно называемого «нормой», производимой, как впоследствии выясняется, из человеческих фекалий. Затронута и тема иерархичности советского общества, в котором каждый получал свою «порцию дерьма» в соответствии с местом в табели о рангах.

В другой части романа, составленной из писем, исследуется противопоставление «норма – патология» – как от связного послания происходит постепенный переход к полубессмысленному изложению и полному бреду.

Повествование о зверствах ЧК на селе в период коллективизации, по-видимому, можно интерпретировать как размышление на тему нормы допустимой власти – в какой момент она превращается в насилие и издевательство.

«Роман» (1985–1989) – клише русского «усадебного» романа 19 в. Писатель взялся вычленить общие свойства множества русских романов. «Роман» Сорокина читается как произведение о языке, существующем независимо от той реальности, которая на этом языке описывалась в 19 в.

Сознание читателя фиксирует, как описывается природа, усадьба, выражение лица барышни и т.д., но при этом впечатление получается совсем иное, чем при чтении реального Толстого или Тургенева.

Отторгнутый от собственного содержания голый скелет романной формы дает странный сопутствующий эффект обесценивания и самого русского романа как литературного и культурного явления.

«Тридцатая любовь Марины» (1982–1984) – женская история в духе производственного романа.

В результате «благотворного влияния коллектива» в лице секретаря парткома законченная индивидуалистка, эгоистка и лесбиянка, склонная к религии и диссидентству, становится бодрым членом «здорового» производственного подразделения.

«Сердца четырех» (1991) – роман о том, как некие мистические основания, заложенные в самом, казалось бы, случайном сочетании цифр – 6, 2, 5, 5 – могут стать поводом для создания некой тоталитарной организации.

Сорокина

А

Сорокина, Александра Петровна (род. 1976) — российская волейболистка, серебряный призёр Олимпийских игр 2004 года (позднее сменила фамилию на Коруковец).
Сорокина, Анна :

Сорокина, Анна Александровна (род. 1990) — российская горнолыжница.
Сорокина, Анна Валерьевна (род. 1976) — украинская спортсменка, бронзовый призёр Олимпийских игр.
Сорокина, Анна Витальевна (род. 1981) — российская биатлонистка.
Сорокина, Анна Ивановна (1924—1998) — работница сельского хозяйства СССР, доярка совхоза № 44, Герой Социалистического Труда.

В

Сорокина, Валентина:

Сорокина, Валентина Васильевна (род. 1936) — работница сельского хозяйства СССР, свинарка совхоза «Аксубаевский», Герой Социалистического Труда.
Сорокина, Валентина Мефодьевна (род. 1940) — российский искусствовед, Главный хранитель Башкирского государственного художественного музея им. М. В. Нестерова, автор монографических изданий о творчестве художников Башкирии, многочисленных публикаций в энциклопедиях, прессе.

Сорокина, Валерия Михайловна (род. 1984) — российская бадминтонистка.
Сорокина, Вера Ивановна — депутат Верховного Совета СССР 8 созыва.

Г

Сорокина, Генриетта Викторовна (ум. 1950) — участница Первой мировой войны.
Сорокина, Елена Геннадьевна (род. 1940) — российская пианистка, историк-музыковед, профессор Московской консерватории.

Л

Сорокина, Людмила:

Сорокина, Людмила Андреевна (1944—1998) — музейный работник, педагог.
Сорокина, Людмила Иосифовна — депутат Верховного Совета СССР 3 созыва.

М

Сорокина, Марина Юрьевна (род. 1961) — российский историк.
Сорокина, Мария :

Сорокина, Мария Анатольевна (род. 1995) — российская хоккеистка, вратарь.
Сорокина, Мария Ивановна — народный депутат РФ.
Сорокина, Мария Сергеевна (1911—1948) — советская артистка балета.

Н

Сорокина, Надежда Григорьевна (1918—1992) — заслуженный врач РСФСР, хирург, почётный гражданин Свердловска.
Сорокина, Наталия Давыдовна (1926—2018) — советская и российская гуслистка, народная артистка Российской Федерации (2005), солистка Государственного академического оркестра имени Андреева.
Сорокина, Наталья Владимировна (род. 1982) — российская биатлонистка.
Сорокина, Нина Ивановна (1942—2011) — советская балерина, народная артистка СССР.

О

Сорокина, Ольга:

Сорокина, Ольга Борисовна (род. 1985) — российская модель, владелица и креативный директор французского дома моды ИРФЕ.
Сорокина, Ольга Георгиевна (род. 1960) — советская легкоатлетка, рекордсменка мира по спортивной ходьбе, мастер спорта СССР международного класса.

С

Сорокина, Светлана:

Сорокина, Светлана Анатольевна (род. 1984) — российская пловчиха в ластах.
Сорокина, Светлана Иннокентьевна (род. 1957) — российская журналистка, теле- и радиоведущая, режиссёр.

Сорокина, Серафима Васильевна (в браке Яблочкина ; 1842—1898) — российская драматическая актриса, иначе называемаяЯблочкина 1-я .
Сорокина, Стефания Алексеевна (Кудрявцева ; 1908—1990) — советский агроном, общественный и политический деятель, поэт.

Т

Сорокина, Тамара:

Сорокина, Тамара Александровна (род. 1950) — советская легкоатлетка. Заслуженный мастер спорта.
Сорокина, Тамара Афанасьевна (род. 1931) — советская оперная певица, народная артистка РСФСР.

Сорокина, Татьяна Анатольевна — депутат Верховного совета СССР 11-го созыва.

Разрешил аборты

Именно при правлении Хрущёва указом от 23 ноября 1955 года «Об отмене запрещения абортов» свободные аборты, проводимые по желанию женщины исключительно в медицинских учреждениях, были разрешены после долгого запрета на эту процедуру детоубийства.

Никита Хрущёв с «царицей полей», 1959 год. (printerest.com)

Сама статистика абортов в СССР была на то время засекречена, но позже были обнародованы все данные. Тогда мир содрогнулс: СССР занимал одно из первых мест в мире по количеству абортов на число рождённых детей. Пик числа абортов пришёлся на 1964 год — 5,6 млн абортов, что было максимальным за всю историю России.

Что такое «Коллективная норма»?

Для того чтобы представить, какими новыми коннотациями обрастают фрагменты «Нормы» в эпоху социальных сетей и всеобщего доступа к интернету, в Институте свободных искусств и наук ММУ был реализован проект «Коллективная норма». Из романа Сорокина были выбраны 100 цитат, которые предлагалось проиллюстрировать, нарисовав картинку самостоятельно, сделав коллаж или обнаружив подходящую картинку в интернете.

Интересно, что самыми популярными среди пользователей оказались цитаты «Ордера на обыск и арест будут предъявлены в вашей квартире», «Столица, чего ж ты хочешь» и «„Я русский“, — прошептал он, и слезы заволокли глаза, заставив расплыться и яблони, и забор, и крапиву» — тех, что явственнее всего описывают реальность, в которой мы продолжаем находиться: с накалом пропагандистского патриотизма, чувством опасности, исходящим от власти, и Москвой, противопоставленной остальной России. Коллаж из этих изображений затем был подарен Владимиру Сорокину.

Встреча с писателем была организована в рамках открытого лектория «Важнее, чем контрапункт». Название отсылает к словам Густава Малера, сказанным его ученику Арнольду Шёнбергу по поводу его студентов: «Заставьте этих людей прочесть Достоевского! Это важнее, чем контрапункт». Аналогичным образом преподавателями открытого лектория становятся люди, которые заставляют своих слушателей находить междисциплинарные связи, видеть мир искусства во всей его полноте и обнаруживать в явлениях кардинально новые смыслы.

Помимо Владимира Сорокина преподавателями открытого лектория в марте становились и другие люди, встречи с которыми меняют взгляд на мир: Борис Юхананов, Олег Аронсон, Артур Аристакисян и Юрий Муравицкий, а в мае ожидается выступление Валерия Подороги и режиссера Анатолия Васильева.

Сейчас в ИСИН ММУ открыт набор в магистратуру, где реализуется уникальная модель гуманитарного образования: преподаватели на протяжении двух лет взаимодействуют со студентами, помогая им создавать творческие проекты в рамках направлений «Литературная школа», «Психоанализ лакановской ориентации», «Исследование звука», «Менеджмент в сфере культуры» и «Исследование классики». Также в ИСИН ММУ работает Открытая лаборатория перевода.

Заключение

У Владимира Сорокина был и другой путь: тот же “Мастер и Маргарита” отталкивается от Иисуса, самого раскрученного бренда в Западном полушарии, однако почти все основные действия происходят с оригинальными персонажами. Да, вторичность лежала в завязке “Голубого сала” (клоны русских писателей и их добросовестно выточенное «творчество»), но бескровное наложение линии Borisa на линию “землелюбов” в сочетании с каплей оригинальной фантазии вполне позволяло дойти до китайца (то, что роман кончится именно им, стало понятно сразу после экспроприации сала) через введение в сюжет новых персонажей (хотя даже от Карпенкофф сотоварищи избавились раньше, чем их образы были раскрыты полностью) и не опускаясь до эксплуатации коммунистических стереотипов. И да, “Голубое сало” можно сколько угодно называть “высосанной из пальца мерзостью”, ругая за оголтелый разврат, кичащийся собственной безнаказанностью, но главный грех Владимира Сорокина-писателя – не прелюбодеяние, а лень.

Подобно тому, как русские поэты Золотого и Серебряного веков повально писали в четырёхстопном ямбе, потому, что так проще и легче, Владимир Сорокин ухватился за пригоршню ~~долларов~~ распиаренных брэндов, вызывающих сильную эмоциональную реакцию и стойкий ассоциативный ряд, и слепил аляповатую конструкцию, одновременно удовлетворившую либералов и возмутившую патриотов, обеспечив роману и себе неувядающий скандальный интерес. Это очень удачный маркетинговый ход (“Голубое сало” , опережая даже “День опричника”, написанный по тому же принципу), но причисление романа к русской классике – это уже ход гораздо менее удачный. Напротив, избрав путь наименьшего сопротивления и сконструировав свое творчество вокруг езды на взятых напрокат брендах, Владимир Сорокин самодисквалифицировался в гонке за место среди русских классиков XXI века и скорее всего не только выпадет из литературной обоймы, но и превратится в посмешище и будет забыт всеми, кроме составителей вопросов спортивного “ЧГК”, когда наша страна откажется от либерального курса в пользу возвращения к патриотическим ценностям.

Перманентного.

Данил Рудой – Нью-Джерси, США – 9-11 ноября 2021 г.

***