Сто лет первому мему: почему нам нравятся эти картинки

Как использовать музейные экспонаты

В России существует путаница с законами. Для закона произведение существует сразу в двух вариантах: как объект авторского права и как экспонат музейной коллекции.

Гражданский кодекс определяет срок защиты авторских прав в 70 лет с момента смерти автора.

Закон о Музейном фонде говорит, что выпускать какую-либо печатную, сувенирную и тому подобную продукцию с изображением музейных предметов можно только с разрешения дирекции музеев.

Получается противоречие. В музеях хранятся картины художников, умерших двести, триста, а то и тысячу лет назад — намного больше, чем 70. Получается, что раз они выставлены в музее, то по закону о Музейном фонде охраняются бессрочно. А по ч. 4 ГК РФ вроде бы уже должны были стать общественным достоянием.

Суды в России до сих пор не имеют однозначной позиции по этому вопросу. Вот, например, результаты крупного судебного дела между Эрмитажем и бизнесменом, который без разрешения музея использовал картину Томаса Гейнсборо «Дама в голубом». Художник умер в 1788 году. Предприниматель использовал изображение с картины даже не для продажи, а для дизайна сайта. После трех лет судебных споров Эрмитаж выиграл дело и запретил бизнесмену использовать изображение.

Закон в основном защищает право на использование произведений в коммерческих целях. Кроме того, если музейный экспонат — это основной объект использования, его нельзя использовать без согласия и в некоммерческих целях.

Кому принадлежит право на рисунок или картину

Живопись, рисунки, наброски, графические рассказы, комиксы — это объекты авторского права.

Существуют исключительные авторские права — право на воспроизведение, копирование, переделку, публичный показ, трансляции в эфир и т. д. Эти права закон охраняет в течение определенного срока. Автор может передать их кому угодно еще. Для вас это значит, что договариваться об использовании произведения искусства не всегда нужно с его автором.

Еще есть неотчуждаемые права автора, которые никто, включая самого автора, не может никому передать. Например, нельзя продать право на имя автора. Никто не может заплатить наследникам Энди Уорхола, чтобы называть себя автором его картины.

После смерти исключительные права переходят по наследству или третьим лицам. Например, фондам или музеям, если у автора нет родственников или если так он написал в завещании.

Авторское право — сравнительно молодая отрасль права для России. Четвертую часть ГК РФ, которая регулирует эти вопросы, приняли только в 2006 году. В советское время авторские права упоминались в ГК РСФСР, но защитой их никто серьезно не занимался.

Сейчас охрану прав авторов времен СССР регулирует ч. 2 ст. 6 ФЗ «О введении в действие части четвертой ГК Российской Федерации». По этому закону, если между годом смерти автора и 1 января 1993 года прошло более 50 лет, то произведение считается общественным достоянием и закон его не защищает. А если меньше 50 лет, то права автора защищаются в течение 70 лет с момента его смерти.

Владельцем картины может быть музей, фонд, частный коллекционер или сам автор. Но это не всегда означает, что у владельца есть права на использование этой картины. Например, художник может продать оригинал картины в частную коллекцию, но право делать копии, печатать изображение на футболках и прочее останется у него. Многое еще зависит от законов страны, где находится произведение искусства.

Если автор или его наследники передали музею не только саму картину, но и исключительные права, то спрашивать разрешения на использование картины надо у музея.

Если же картина хранится в музее, а художник давно умер и картина стала общественным достоянием, то по российским законам исключительные права принадлежат музею. Правда, в других странах такие правила встречаются редко.

Брак как институт защиты женщины

С древнейших времен проблема неравенства возможностей мужчины и женщины решалась за счет института брака ‒ мужчина принимал на себя обязательство содержать жену и их общих детей. Он также обязан защищать свою семью ‒ и то, что в Голливуде за десятилетия не нашлось мужа или возлюбленного, который бы взял Харви Вайнштейна (голливудского кинопродюсера, принуждавшего актрис) за шиворот, говорит о сильном повреждении института брака в этой среде.

Отдавало ли это женщину во власть мужа? В значительной степени, да. Люди, которые должны о вас заботиться, получают над вами власть. Это верно в отношении детей и взрослых, или, напротив, взрослых и стариков, нуждающихся в уходе, или медсестры и больного, или ‒ в меньшей степени, но все же ‒ мужа и жены.

Кто-то должен обеспечивать хлеб на столе, пока женщина возится с детьми ‒ и это, естественно, должен быть муж.

Возможны ли здесь злоупотребления? Разумеется, возможны и происходят ‒ как они возможны в любой ситуации заботы.

Забота сильных о слабых ‒ это прекрасное проявление человеческой любви и солидарности; с христианской точки зрения, мы более всего проявляем свою подлинную человеческую природу именно когда проявляем любовь и заботу о других. Эта забота неотделима от некоторого перепада власти. Врач дает мне предписания, я их выполняю ‒ как бы иначе он мог бы мне помочь? Родители наставляют детей; профессор учит студентов и проверяет их работы. Муж, который несет ответственность за благополучие жены и детей, принимает решения, которые касаются всей семьи.

Люди грешны ‒ и в любой ситуации заботы возможны (и бывают) злоупотребления. Однако то обстоятельство, что родители, медсестры, врачи, профессора, и т.д. могут дурно исполнять свои обязанности ‒ или даже преступно злоупотреблять своим положением ‒ никак не компрометирует сам институт родительства, или медицины, образования или брака.

Мы исходим из того, что в общем случае, забота одних людей о других ‒ это хорошее, правильное, достойное и необходимое явление.

В институте брака естественное влечение между полами служит топливом для создания глубокой личной привязанности, которая проявляется в жертвенной любви и заботе. Между супругами действуют силы гораздо более древние и мощные, чем силы экономической выгоды или политических прав ‒ силы, без которых человеческий род бы давно пресекся.

Между ними созидается любовь и доверие ‒ а способность к формированию отношений, основанных на любви и доверии, является необходимым условием человеческого счастья.

Брак ‒ это лучшее, что есть у женщин и мужчин

Брак, супружеская любовь, когда люди принимают решение посвятить себя друг другу навсегда, в горе и в радости, богатстве и бедности ‒ это тот институт, где люди учатся любви, заботе, верности, где наша биологическая природа становится основанием для строительства чего-то гораздо более великого и прекрасного. Преданности, которая живет до старости и смерти. Оазиса любви и заботы в этом холодном мире. Неслучайно в Библии именно брак приводится как образ любви Бога к творению и Христа ‒ к Церкви.

Грех повредил все ‒ и, в том числе, и брак. Бывают отвратительные мужья ‒ как бывают злые люди вообще. Но пытаясь ослабить или разрушить сам институт брака, вы не исцелите это зло ‒ вы лишитесь блага брака и откроете путь многим новым видам зла.

Нельзя не отметить горькой иронии в том, что феминистки восстают против «патрирахата», когда реальную угрозу правам и безопасности женщин представляет совсем не «патриархат» и точно не Церковь, а как раз явления с левого фланга политического спектра ‒ со стороны их предполагаемых союзников по борьбе с «патриархатом».

Когда число девочек, которые объявляют себя «трансгендерными юношами» чтобы подвергнуться операциям, которые искалечат их на всю жизнь, растет в десятки раз, это трудно считать дружественным к женскому полу развитием событий. Как и многое другое, о чем уже было упомянуто в этой статье ‒ замещающая миграция, биологические мужчины, которые являются в женские душевые и раздевалки, и тому подобное.

Некоторые либеральные и феминистские авторы ‒ такие, как Джоан Роулинг, например ‒ начинают обращать внимание на эту проблему, и сталкиваются с серьезной враждебностью

Но тут важно поставить вопрос о том, где процесс свернул не туда. И ответ на него вполне очевиден ‒ когда под ударом оказалась традиционная, патриархальная, «гетеронормативистская» семья

И ответ на него вполне очевиден ‒ когда под ударом оказалась традиционная, патриархальная, «гетеронормативистская» семья

Доверчивость может дорого обойтись; но паранойя обходится еще дороже

Что бросается в глаза в феминистских текстах ‒ это поразительный пессимизм в отношении человеческой природы.

Мы, христиане, конечно, верим, в то, что человек глубоко поврежден грехом и склонен ко всякому злу и безумию. Однако мы верим, что грех, хотя и глубоко повредил, но не уничтожил изначальную благость творения. В мире (и человеке) сохраняется много доброго. Взрослые могут с любовью заботиться о детях, профессора ‒ об учащихся, медсестры ‒ о больных и немощных, мужья ‒ о женах и детях. Более того, в нормальном случае это и происходит. Большинство людей, включая большинство мужчин ‒ вовсе не мерзавцы, угнетатели и насильники.

Конечно, у кого-то тяжелый личный опыт ‒ известная феминистка Андреа Дворкин побывала замужем за буйным левым активистом, который ее жестоко избивал. Некоторые профессии (например, полицейского) или общественные служения (как такое благородное дело, как помощь жертвам бытового насилия) располагают людей видеть только проявление человеческого греха ‒ как врачи все время имеют дело с болезнями, а не со здоровьем ‒ но строить на таком выборочном опыте мировоззрение, которое должно описывать мир в целом, было бы ошибкой.

Мир не состоит из криминальных психопатов, хотя они, конечно, тоже в нем есть.

У вас вполне могут быть достойные доверия друзья; более того, вы можете быть вполне счастливы в браке. Конечно, любые отношения рискованны. Человек, которого вы считали другом, может предать вас ‒ и это же возможно с супругом.

Но пытаться обезопасить себя, заранее считая других людей злодеями, которые только и думают причинить вам вред, значить блокировать любую возможность полноценной и счастливой жизни.

Представим себе мужчину, который уверен, что все женщины ‒ алчные и циничные манипуляторки, которые выпотрошат ваши карманы и разобьют ваше сердце. Он может привести нам примеры. Некоторые женщины, конечно, таковы ‒ но не все и даже не большинство. Будет ли такой мужчина счастлив в отношениях с противоположным полом? Очевидно, нет. В этом будут виноваты женщины? Едва ли. Его собственные представления о людях окажутся самосбывающимся прогнозом.

Уверенность, что брак ‒ это место эксплуатации и угнетения, сама по себе не дает выстроить близкие и доверительные отношения с противоположным полом. Что же предлагается взамен? Не очень хорошая замена, как мы увидим.

Если автор картины иностранец или она хранится за границей

Все вышеописанное работает, только если художник или его наследники жили и живут в нашей стране, либо картина хранится в российском музее, либо автор картины гражданин России. В других странах свои законы. А еще есть и международные нормы.

Если вы захотите легально использовать картины иностранных художников, живших в 19—20 веке, то придется разбираться, как работает система авторских прав в каждой отдельной стране.

Общее правило — должно пройти минимум 25 лет с момента смерти автора. Это установлено целым рядом международных договоров, например Всемирной конвенцией об авторском праве и Бернской конвенцией об охране литературных и художественных произведений. Эти документы только дают рекомендации и устанавливают минимальные сроки охраны. Страны — участники соглашений вправе эти сроки повышать.

Если произведение уже стало общественным достоянием, то мировые музеи прямо это указывают. Иногда пишут прямо на сайтах: In public domain. Это значит, что на произведение не распространяется авторское право (copyright) и его можно спокойно воспроизводить, в том числе и печатать на футболках.

Вот, например, картина «В лодке» Эдуарда Мане. Она написана в 1874 году и хранится в нью-йоркском музее Метрополитен. Эта картина признана общественным достоянием. Ее можно свободно печатать на футболках, кружках и других местах