Передел похоронного бизнеса начался с 2008 года и привёл к массовой драке на Хованском кладбище
- В 2007 году в Химках начались митинги по поводу перезахоронения останков военных лётчиков из братской могилы в сквере у Ленинградского шоссе. Активисты жаловались, что во время операции исполнители неаккуратно обращались с останками, а на месте сквера хотят построить торговый центр;
- Процессом перезахоронения руководил директор городской похоронной службы Вячеслав Нырков. Он обвинял активистов в провокациях и отрицал, что имеет корыстные мотивы в перезахоронении. Позже на месте сквера действительно построили бизнес-центр. Там работают компании, связанные с женой Ныркова;
Вячеслав Нырков комментирует перезахоронение останков (с 1:38)
- В 2009 году похоронную службу в Химках возглавил друг Ныркова — Юрий Чабуев. В 2013 году он возглавил московское отделение ритуального обслуживания «Ритуал», в которое входили Хованское, Востряковское и некоторые другие кладбища;
- В 2015 году под контроль «Ритуала» также попали главные московские кладбища, включая Троекуровское, Ваганьковское и Новодевичье. Суммарно под контролем Чабуева оказалось 31 кладбище, а другие крупные кладбища на юге Москвы контролировал его друг — Юрий Шнайдер;
- Стремясь увеличить прибыль, Чабуев попытался поднять поборы с таджиков, работавших на Хованском кладбище. В администрациях кладбищ им платили неофициальные отчисления, благодаря чему мигранты открыли свои гранитные мастерские на Хованском и Перепечинском кладбищах.
- В мае 2016 года отказ мигрантов от сотрудничества с Чабуевым вылилсяв массовую драку на Хованском кладбище с участием 200-400 человек. С мигрантами с одной стороны, и с представителями организации «Здоровой нации» с другой. Одним из её руководителей был зять бывшего замглавы московского отделения ГИБДД Александр Бочарников;
- В столкновениях погибли три человека, 30 получили серьёзные травмы. Чабуеву этот конфликт стоил не только должности, но и свободы — его признали виновным в организации беспорядков и приговорили к 11 годам строгого режима. Бочарников получил девять лет колонии.
Кто такие Дорофеев и Медоев
https://kompromat.wiki/%D0%93%D1%80%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B9_%D0%B8%D0%BD%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B5%D1%81_%D0%A1%D0%BE%D0%B1%D1%8F%D0%BD%D0%B8%D0%BD%D0%B0
Генерал-полковник ФСБ Алексей Дорофеев (сейчас ему 58 лет) окончил Ленинградский механический институт, потом ушел на службу в КГБ и работал в городских структурах управления госбезопасности Ленинграда и Петербурга. В 2005 году он возглавил управление ФСБ по Карелии, но был снят с должности после массовых беспорядков в Кондопоге в 2006-м и перебрался в Москву на службу в центральный аппарат ФСБ. В 2010–2012 годах Дорофеев возглавлял управление «М» ФСБ, которое впоследствии занималось операцией против руководства ГУЭБиПК. Затем, в 2012-м, он возглавил главк ФСБ по столичному региону.
37-летний Марат Медоев, которого Сугробов и Завалунов называют другом Артема Екимова, — личный помощник Дорофеева. Медоев родился в Санкт-Петербурге, но как минимум с начала 2000-х годов живет в Москве, до 2012 года работал в следственном управлении ФСБ. По словам собеседника в московском УФСБ, лично знакомого с Медоевым, Дорофеев забрал его под свое начало, возглавив управление в 2012 году. Собеседник в силовых структурах, также знакомый с Медоевым, называет его правой рукой Дорофеева и исполнителем всех его поручений.
https://kompromat.wiki/%D0%93%D1%80%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B9_%D0%B8%D0%BD%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B5%D1%81_%D0%A1%D0%BE%D0%B1%D1%8F%D0%BD%D0%B8%D0%BD%D0%B0
Отец Марата Медоева — отставной генерал ФСБ Игорь Медоев, близкий друг генерала ФСБ Виктора Воронина, который до 2016 года возглавлял управление «К», отвечающее за контроль в банковской сфере, утверждают два собеседника, знакомых с Игорем Медоевым. С Ворониным хорошо знаком и Дорофеев: в конце 2000-х они вместе летали из Петербурга в Москву, в период с 2010 по 2012 год одновременно возглавляли разные управления СЭБ ФСБ. Оба генерала госбезопасности учились в Ленинградском механическом институте и входят в его попечительский совет.
До выхода на пенсию Игорь Медоев служил в управлении ФСБ по Северной Осетии, а с 2001 года был помощником Анатолия Сердюкова в Федеральной налоговой службе и Министерстве обороны РФ (Сердюков последовательно возглавлял оба ведомства). Во время службы в Минобороны Медоеву присвоили звание «Герой России», однако в 2010 году он был уволен распоряжением премьер-министра России Дмитрия Медведева. Сейчас Игорь Медоев живет в Словакии. Рядом с ним поселились люди, связанные с компанией «Фарадей» — основным поставщиком обуви для ФСБ, МВД, МЧС и Росгвардии.
Еще один помощник Сердюкова — Сергей Королев, назначенный в 2016 году начальником Службы экономической безопасности ФСБ России. Его называют крестным отцом Марата Медоева.
Правы ли были врачи, отказав в госпитализации?
8 июня в 14:57 Ивана Голунова привезли на обследование в городскую клиническую больницу №71 с диагнозом «ушиб мягких тканей и подозрение на закрытую черепно-мозговую травму».
Главный врач Александр Мясников сообщил, что, журналиста оперативно обследовали травматолог, хирург, терапевт и невропатолог. Перелома ребер и патологии со стороны органов грудной клетки не выявили, но обнаружили гематому в области левой скулы. Из-за ссадин на спине Ивану Голунову сделали прививку от столбняка.
“Состояние Голунова удовлетворительное. В дальнейшей госпитализации он не нуждается. В настоящий момент находится в процессе выписки из больницы”, — заявил главврач.
В российском врачебном сообществе развернулась большая дискуссия о том, правильно ли Голунову отказали в госпитализации. Многие медики считают, что Александру Мясникову стоило оставить журналиста в больнице.
“Я убежден, что человек, которому только что подкинули наркотики и которого только что избили (пусть несильно) полицейские, должен быть госпитализирован, даже если это на один процент улучшит его непростое психологическое состояние. Из гуманистических, а не из клинических соображений”, — написал в Facebook нейрохирург Алексей Кащеев.
С ним солидарен врач-кардиолог Тарусской больницы Артемий Охотин.
“Госпитализация — это всегда не чисто медицинское решение. В любых рекомендациях по любой болезни среди критериев госпитализации учитываются социальные параметры — может ли сам принимать препараты, сможет ли сам прийти на повторный прием, есть ли дома наблюдение близких. <…> В рекомендациях по лечению жертв домашнего насилия и насилия над детьми всегда говорится, что необходима госпитализация, если нахождение дома небезопасно. То же касается, например, холодной погоды или хулиганов, ожидающих за воротами больницы, как было в случае с Иваном”, — отмечает он.
Другая точка зрения у иеромонаха Феодорита (Сеньчукова), реаниматолога. Он считает, что врачей обвинять не в чем: во-первых, они работали строго по инструкции, во-вторых, после госпитализации Ивану Голунову уже не избрали бы меру пресечения в виде домашнего ареста.
“В Москве есть спецотделение ГКБ им. Ерамишанцева («двадцатка»). Это подконвойное отделение для арестованных. Если туда человек попадает, то уже домашний арест ему светит вряд ли. Об этом тоже надо помнить”, — подчеркнул иеромонах Феодорит.
Как знакомые Дорофеева и Мазараки меняют похоронный рынок Подмосковья
В конце 2018 года губернатор Московской области Андрей Воробьев передал надзор за похоронным бизнесом от министерства потребительского рынка главному управлению региональной безопасности (ГУРБ), которое возглавляет Роман Каратаев. До прихода в Московскую область он работал в управлении «М» ФСБ России, которое тогда возглавлял Алексей Дорофеев.
Заместителем Каратаева, курирующим в ГУРБ похоронную отрасль, назначили Дмитрия Евтушенко. Он в прошлом работал в правительстве Ставропольского края. Кроме того, он руководил компанией «Военторг-Юг», в которой работал Сергей Селюков — директор одного из подразделений ГБУ «Ритуал», работавший в связанных с семьей Мазараки банках.
В декабре 2018 года власти Подмосковья учредили структуру, аналогичную московскому ГБУ «Ритуал», — ГБУ «Центр мемориальных услуг» — которая возьмет под контроль похоронный бизнес в регионе (сейчас в каждом муниципалитете — своя ритуальная компания). Сейчас, судя по госзакупкам, новое ГБУ приобретает мебель, канцелярские принадлежности и арендует помещения под офисы в разных городах Московской области.
https://kompromat.wiki/%D0%93%D1%80%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B9_%D0%B8%D0%BD%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B5%D1%81_%D0%A1%D0%BE%D0%B1%D1%8F%D0%BD%D0%B8%D0%BD%D0%B0
Источник в похоронной отрасли региона рассказал, что новые люди уже взяли под контроль похоронный бизнес в четырех районах Подмосковья, граничащих со столицей, — Красногорском, Ленинском, Домодедово и Химках.
Вопросы о ситуации в ГБУ «Ритуал», о роли семьи Мазараки в развитии ритуального бизнеса Москвы, о возможной причастности Алексея Дорофеева к назначению Екимова на должность, а также о том, участвует ли Марат Медоев в работе учреждения, были отправлены Артему Екимову через Telegram. Через два дня директор «Ритуала» предложил журналистам, участвующим в расследовании, встретиться, однако в день встречи изменил свое решение, объяснив это в том числе «сложностью тематики». На момент публикации Артем Екимов не успел ответить на отправленные вопросы. Роман Каратаев отказался ответить на вопросы журналистов по телефону, предложив вместо этого записаться к нему на прием. Николай Дорофеев, Эмилия Лешкевич, Эльда Медоева, Игорь Медоев, Центр общественных связей ФСБ России и пресс-служба УФСБ по Москве и Московской области звонки, сообщения и официальные запросы о комментариях оставили без ответа.
Обнаружили пять пакетиков с веществом, а на экспертизу отправили только два
Как пишет блогер Илья Варламов, с количеством якобы найденного у Голунова наркотика возникла странная путаница.
“Сначала полиция заявила, что в рюкзаке у журналиста было пять пакетиков, но после экспертизы их количество почему-то сократилось до двух. Оставшиеся три пакета позже нашлись при обыске в квартире журналиста”, — пишет он.
Блогер Кристина Потупчик соотнесла протокол личного досмотра Ивана Голунова с постановлениями об экспертизе и о привлечении журналиста в качестве обвиняемого. В Facebook она опубликовала скриншоты из документов и комментарий:
“Вчера при личном досмотре полицейские зафиксировали в бумагах о личном досмотре, что у Голунова при себе было ПЯТЬ пакетов с веществами. Из них на анализы было отправлено всего ДВА, и нашли мефедрон. И на последующую официальную экспертизу отправили тоже только два. <…> Сегодня в бумаге об обвинении пишут, что при себе у Голунова было якобы ДВА пакета с мефедроном. Остальные ТРИ пакета с кокаином якобы нашлись при обыске квартиры…” — объясняет она.
Фото: 77.мвд.рф
Как задержали журналиста и что происходило в полиции
Специального корреспондента отдела расследований “Медузы” оперативники задержали 6 июня примерно в 14:40 в Москве недалеко от метро “Цветной бульвар”. В это время Иван Голунов шел на рабочую встречу с коллегой — журналистом Ильей Васюниным. Она касалась профессиональных вопросов, но не была связана с расследованиями.
Иван Голунов позднее рассказал на допросе, что к нему сзади подбежали двое мужчин в гражданском и объявили, что он задержан. На вопрос, кто они, ответили: “А ты не догадываешься? Уголовный розыск!” После чего заломили руки, надели наручники и усадили в машину. Удостоверения сотрудники МВД показали только тогда, когда Голунов потребовал адвоката. Это были Роман Филимонов и Дмитрий Кожанов, водителя звали Акбар.
Журналиста не позднее 15:40 доставили в в управление внутренних дел по Западному административному округу. В это же время туда приехал понятой. Как уточняет “Медуза”, с большой вероятностью он был знаком с полицейскими. Один из них поприветствовал понятого, на котором была марлевая повязка: “Привет, Сергей, болеешь, что ли?”
Голунов вновь потребовал, чтобы ему вызвали адвоката. Но полицейские заявили, что будут проводить “принудительный досмотр”, поэтому защитник ему не нужен. Сначала они осмотрели самого журналиста, а потом открыли его рюкзак. Во время осмотра он лежал на стуле, Иван Голунов несколько раз терял его из виду.
В результате в рюкзаке обнаружили пакет с пятью шариками внутри. Два из них отправили на экспертизу, которая обнаружила в них 3,56 грамма наркотика мефедрона. После этого Ивана Голунова повезли в наркодиспансер для медицинского освидетельствования.
После Чабуева похоронный бизнес поделили выходцы из МВД и ФСБ
- В 2015 году пост директора «Ритуала» занял бывший старший оперуполномоченный Главного управления экономической безопасности и противодействию коррупции МВД Артём Екимов. Его назначение почти совпало с серией операций против влиятельных руководителей «Ритуала»;
- После прихода Екимова в «Ритуале» начались новые перестановки, в ходе которых почти все высшие должности заняли выходцы из Ставрополя, связанные с Екимовым;
- Заместителем Екимова стал Валериан Мазараки. В прошлом он вместе с братом занимался производством некачественного алкоголя и создал банки-однодневки, из которых вывели активов больше чем на 20 миллиардов рублей.
Лев Мазараки с женой Анастасией. Фото из фейсбука Мазараки
- Совладельцем одного из банков вместе с Мазараки был бывший сотрудник госбезопасности Николай Дорофеев. Предположительно, это родственник главы управления ФСБ по Москве и Московской области Алексея Дорофеева;
- Именно Дорофеев лоббировал назначение Екимова на пост директора «Ритуала». Екимова называют «человеком Дорофеева», а его описывают как «небожителя».
Почему дело Голунова очень важно
Коллеги Ивана Голунова убеждены, что его уголовное преследование напрямую связано с его профессиональной деятельностью, а задержание проходило со множеством нарушений, о которых было подробно написано выше.
Евгений Ройзман, борец с наркоторговлей, основатель фонда “Город без наркотиков”, так комментирует дело Голунова:
— Запомните – сбыт наркотиков, это любое отчуждение: продал, подарил, отдал за долг, угостил – нет разницы, это сбыт. Подкинул – железный сбыт. И в случае подброса наркотиков сотрудниками полиции – это не приготовление, не покушение, а прямой сбыт, в данном случае, в крупном размере, группой лиц по предварительному сговору с использованием служебного положения (ст. 228.1 ч.4 пункты а,б, г.) от 10 до 20 лет лишения свободы.
А дело по наркотикам похоронить невозможно, потому, что наличие наркотиков – уже материальный состав преступления и раскрывать придётся. И за этим сейчас наблюдает вся страна.
Мне кажется, они загнали себя в ловушку и поэтому не могут включить задний ход.
Иеромонах Дмитрий (Першин) отмечает:
— Когда хватают, изолируют, прессуют, подводят под десяточку-двадцаточку, публикуют липовые фотодоказательства, нарушают ряд фундаментальных прав и законодательных норм, в общем, творят беспредел в отношении того, кто разоблачал коррупцию и воровство, выявлял схемы наживы на погребении умерших, чьи родные в слезах готовы оплатить любые услуги, то первая реакция — страх — ведь так упакуют каждого, в том числе и тебя, а следующая за ней — протест, ведь так не должно быть, наконец, результирующая — готовность идти до конца. Потому что и один в поле воин. Ведь океан-то с нами заодно, как пел Высоцкий, и прав был капитан, еще не вечер!
Господи, помоги Ивану Голунову выстоять и выйти на свободу! А нам всем — устоять на краю да не впасть в самосуд, как поет Кинчев.
О масштабах рынка
По оценке департамента торговли и услуг Москвы, объем столичного похоронного рынка — примерно 14–15 млрд руб. в год. Согласно официальной отчетности за последние три года, доход городского оператора столичных кладбищ ГБУ «Ритуал» от платных услуг ежегодно составлял от 1,7 млрд до 3 млрд руб.
Ритуальный бизнес — надежный источник наличных денег, включая черный нал от продажи участков на кладбищах, платы за выкапывание и благоустройство могил, а также организацию похорон. Объем теневых наличных в этой индустрии опрошенные журналистами участники рынка оценивают еще в 12–14 млрд руб. в год.
== О команде «Ритуала» ==https://kompromat.wiki/%D0%93%D1%80%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B9_%D0%B8%D0%BD%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B5%D1%81_%D0%A1%D0%BE%D0%B1%D1%8F%D0%BD%D0%B8%D0%BD%D0%B0
Очередной передел московского рынка ритуальных услуг завершился в 2016 году массовой дракой на Хованском кладбище. За ней последовало несколько уголовных дел, после которых из ГБУ «Ритуал» ушла команда выходцев из подмосковных Химок, а во главе почти всех кладбищ Москвы встали люди со Ставрополья.
Процесс смены команд начался с назначения в 2015 году на пост директора ГБУ «Ритуал» Артема Екимова — бывшего оперативника Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД (ГУЭБиПК). Этому, в свою очередь, предшествовала серия полицейских операций против влиятельных руководителей «Ритуала», включая уголовные дела о взятках.
Артем Екимов
Возглавив «Ритуал», Екимов начал менять заведующих кладбищами. Новые управленцы часто не имели опыта работы в ритуальном бизнесе и были выходцами из Ставропольского края. Среди глав территориальных подразделений столичного «Ритуала» оказался даже вокалист ставропольской гангста-рэп-группы «Крестная семья» Роман Молотков (в его треке «Годы» есть строчки: «Работа с бумагой под грифом «секретно», Косим бабосик с бюджета конкретно»).
В результате реорганизации основные подразделения «Ритуала» подчинили первому заместителю директора, которым стал бывший владелец алкогольного бизнеса из Ставрополя Валериан Мазараки.
Контракты на охрану некрополей получил ЧОП «Альфа-Хорс», основная совладелица которого 28-летняя Эмилия Лешкевич — родственница жены Льва Мазараки, брата первого заместителя гендиректора «Ритуал».
Лешкевич учредила Первую ритуальную компанию (ПРК) и выиграла несколько контрактов на оказание транспортных услуг от ГБУ «Ритуал». Партнер Лешкевич по ПРК — Сардал Умалатов сын главы комитета нефтяной промышленности в парламенте Чечни времен Джохара Дудаева и партнер сына министра внутренних дел Александра Колокольцева. Помощник министра Ирина Волк письменно от имени главы МВД сообщила, что сам сын министра никогда не был связан с ритуальным бизнесом.
Сначала кратко
Дело Ивана Голунова так же важно, как и дело Алевтины Хориняк, врача, которая выписала пациенту обезболивающее, затем была обвинена в незаконном обороте сильнодействующих веществ и полностью оправдана три года спустя, как дело Елены Мисюриной и многих других врачей, следствие по которым еще идет, но врачебное сообщество уверено в их невиновности, как дело бабушки, которая “растратила” пособие на внука-сироту, купив ему компьютер (ее тоже полностью оправдали спустя несколько месяцев хождения по судам), как дело врача поликлиники в Кирове, обвиненную в том, что не уследила за девочкой, убитой ее матерью, как дело Максима Хохлова, несправедливо обвиненного в краже, чью невиновность так долго пытался доказать прот. Константин Кобелев
Все эти и многие другие дела не должны проходить в тишине, молчании и согласии общества. Многие из них стали поворотными, например, после задержания и оправдания доктора Алевтины Хориняк особенно громко заговорили о полномочиях врача в выписке сильнодействующих лекарств. Поэтому дело Ивана Голунова относится ко всем нам. Теперь подробнее.
Есть ли доказательства, что журналиста избили
Ивану Голунову 8 июня трижды вызывали скорую помощь, сообщил “Медузе” адвокат Дмитрий Джулай. Первую бригаду не пропустил следователь. Вторая все-таки сумела осмотреть задержанного журналиста.
Медики диагностировали у него подозрение на сотрясение мозга и перелом ребер, а также множественные ушибы и гематомы затылочной части головы. Они заявили, что Голунова необходимо срочно госпитализировать, но начальник следственной части Евгений Машин отказался его отпускать и вызвать третью бригаду скорой — чтобы подтвердила диагноз второй. И она настояла на госпитализации, несмотря на возражения правоохранителей.
“Несмотря на требования двух бригад (фактически четырех врачей), следователь сказал, что мы сейчас поедем в Никулинский суд для продления срока задержания Ивана до 72 часов, — рассказал Дмитрий Джулай. — Иван себя чувствует очень плохо, он сидит на кресле, не понимает происходящего, у него плохая реакция на свет. Возможно — я не врач, но возможно, — это связано с сотрясением головного мозга”.
А может быть журналисты “вступились за своего”?
— Лейтмотивом звучит: Голунов для вас свой, поэтому вы его защищаете. Конечно, он «свой». И это хорошо, потому что солидарность начинается с цеховой самозащиты, а потом перерастает в общую.
Плохо не то, что журналисты вступаются за своих, а то, что другие корпорации за своих не вступаются. Рабочие — за рабочих, увольняемых не по закону. Профессора — за ученых, посаженных по сомнительному обвинению в госизмене. Учителя — за учителей. Судьи — за коллег, отказавшихся выносить неправосудный приговор. Полицейские тоже бывают разные, иногда они идут наперерез системе и платят за это; что-то голосов в их защиту не слышно — изнутри их собственной корпорации.
Первый шаг всегда был и будет за «своими». Если вы убеждены, что творится несправедливость, если знаете наверняка, что дело сфабриковано — поднимайте шум, и журналисты, литераторы, режиссеры и проч. его подхватят. Как подхватывают призывы «Руси сидящей», надклассовой и внесословной. Как рассказывают о деле Калви. Или когда-то говорили о деле Сторчака. Как вступаются за девочек и мальчиков из «Нового величия», втянутых в организацию силовыми провокаторами. Как писали и говорили о только что освободившемся из колонии и опять попавшем в беду Максиме Хохлове, когда настоятель Бутырского храма о. Константин Кобелев не стал молчать и обратился за помощью к пишущим-снимающим.
Начните защищать своих. За поддержкой дело не станет.
Какие еще нарушения допустили полицейские
Не давали связаться с близкими. По закону задержанный имеет право на один телефонный звонок близким и родственникам, чтобы сообщить о случившемся. О том, что Иван Голунов задержан, стало известно через 13 часов и две минуты после его фактического задержания. Следователь Игорь Лопатин позвонил подруге журналиста, Светлана Рейтер из “Русской службы Би-би-си” в 3:42 в ночь на 7 июня.
Не вызвали адвоката. В России задержанный имеет право на услуги адвоката и переводчика с момента задержания. Иван Голунов заявил, что ему нужен защитник, когда оперативники посадили его в машину у метро “Цветной бульвар”, еще раз — когда доставили в УВД и начали осмотр, в третий — в наркодиспансере. Но получал отказ. Адвоката вызвали близкие Голунова в ночь на 7 июня, узнав о задержании. Представитель международной правозащитной организации “Агора” Дмитрий Джулай прибыл в отделение, где находился журналист, только в 5:30 утра.
Отказались вызвать скорую, чтобы зафиксировать побои. В 6:55 Ивана Голунова впервые начали допрашивать в присутствии адвоката. По его словам, сотрудники МВД отказались вызвать скорую помощь, чтобы зафиксировать следы побоев на теле задержанного.
Ограничивали свободу больше положенного по закону срока. Фактически Ивана Голунова задержали 6 июня в 14:40 (об этом идет речь в постановлении Игоря Лопатина о назначении химической судебной экспертизы от 7 июня 2019 года). Юридически задержание оформили 7 июня в 3:50 в УВД, согласно протоколу. По закону срок задержания исчисляется с момента фактического ограничения свободы передвижения лица. Вместо положенных по закону 48 часов Ивана Голунова удерживали 61 час.
Более суток не давали есть и спать. Согласно законодательству, лица, задержанные на срок более трех часов, обеспечиваются питанием. Если задержание происходит в ночное время, то им обязаны выделить место для сна, постельные принадлежности и постельное белье. В УВД Ивану Голунову были обязаны предоставить либо горячее питание, либо сухой паек — хлеб, чай, консервы, а также дать ему возможность поспать. Но он не получил ничего, как заявил 7 июня адвокат Дмитрий Джулай.
Родственникам Ивана 8 июня не позволили передать ему еду в ИВС — взяли только воду и сок. “Он фактически не ел, фактически не спал”, — отмечал защитник Голунова перед судом по избранию меры пресечения.
Не позволили конфиденциально общаться с адвокатами. Как сообщал в Twitter адвокат Павел Чиков, у Ивана Голунова не было возможности поговорить со своими защитниками наедине. В зоне слышимости постоянно присутствовал кто-то из сотрудников полиции. Позднее это подтвердил и адвокат Дмитрий Джулай.
Следователь отказал в важной экспертизе. Когда Ивана Голунова доставили в УВД, то не стали проводить специальные экспертизы — смывы с рук и срезы краев ногтевых пластин. Они могли доказать, был ли у человека контакт с наркотиком
Данные этих исследований используют, чтобы доказать факт сбыта и хранения наркотиков.
Иван Голунов узнал, что такую экспертизу можно провести, только от своего адвоката. Утром 7 июня он ходатайствовал, чтобы у него взяли образцы.
«Вину в совершении преступления не признаю, данное наркотическое средство принадлежит не мне. Также хочу дополнить, что с момента моего фактического задержания с 14 часов 30 минут 06.06.2019 до 08 часов 25 минут у меня не были отобраны смывы с рук и срезы с ногтевых пластин, так как я никогда ранее не употреблял наркотики и не держал их в руках, отсутствие следов наркотических средства на моих руках могло бы доказать мою невиновность. В связи с этим прошу изъять у меня смывы с рук и срезы ногтевых пластин», — цитирует “Медуза” заявление Голунова.
Ивану Голунову отказали. Экспертизу удалось провести после визита членов Общественной наблюдательной комиссии в УВД.
О семье Мазараки
В 1990–2000-х годах братья Лев и Валериан Мазараки занимались алкогольным бизнесом на Ставрополье, в Башкирии и Краснодарском крае.
Лев Мазараки с 2007 по 2012 год возглавлял северокавказский филиал «СГ-Транс» — одного из крупнейших железнодорожных операторов по перевозке нефтегазовых грузов. Параллельно Мазараки владел компанией «СГ-Трейд», которая оказывала услуги «СГ-Трансу».
У семьи Мазараки есть также клубный бизнес, среди которого известный московский клуб Soho Rooms, который принадлежит сыну Анастасии и Льва Мазараки — 19-летнему Егору. Развлекательным бизнесом управляет Игорь Нелюбов — ранее он руководил стриптиз-клубом «Красная Шапочка», а затем был гендиректором Первой ритуальной компании.